"По следу замёрзшей крови": сага о Хаутале
Этот пост я планировал написать ещё в ноябре. Но потом началась вся эта ерунда со Скайримом, сессия, Новый Год, игровой запой в каникулы... И всё-таки шоу продолжается, хоть артисты и опаздывают. Только сегодня и только для вас - перевод вступления к книге Wolves of the Sea за авторством Романа Раньери. Наслаждайтесь.
Ветер выл голосом смерти.
Хаутала плотнее укутался в свой плащ, наблюдая, как корабль приближался к заледенелому берегу. Воздух был холодным, но всё же не таким холодным, как выразительные взгляды, которые он чувствовал на своей спине. Будучи финном, он должен был постоянно доказывать этой банде яростных викингов, что от него есть польза. Эрик Волк прошёл по ледяной палубе и встал рядом со своим первым помощником. Холод усилился.
- Ты уверен, что это тот остров? - прорычал Эрик.
Хаутала вздрогнул.
- Да, капитан. Это единственный остров, куда они успели бы добраться до сегодняшнего восхода.
Эрик расстегнул свой меховой плащ, демонстрируя презрение к холоду, и совершенно проигнорировал лёд, немедленно появившийся на его кожаной куртке. Его прозвали Волком не только за ярость в бою, но и за неудержимый нрав во всём остальном.
- Мы успеваем?
Хаутала замялся, не зная, какой будет реакция на правдивый ответ. Но его честь требовала говорить суровую правду, что бы ни случилось.
- Капитан, я боюсь, что даже сейчас уже слишком поздно. Варги, несомненно, уже убили твою дочь или сделали её одной из них. Я молюсь, чтоб она была мертва.
Тяжёлая рука Эрика раскрошила лёд на плаще Хауталы, и капитан одним движением подтянул более низкого помощника к себе.
- Следи за своим языком, Хаутала, иначе я выдерну его и скормлю своим псам. Моя дочь жива и невредима. Они схватили её ради выкупа. Я уверен в этом. Если хоть один волос упал с её головы, сам Один не найдёт ни единого их кусочка, чтоб скормить своим червям.
- Успокойся, капитан. Я лишь хотел предупредить тебя о том, что мы можем найти. Ты помнишь, что случилось с дочерью короля Хротгарссона?
Пальцы Эрика сжались в опасной близости от глотки Хауталы.
- Сейчас всё будет по-другому. Хротгарссон был слаб и глуп. Он ждал слишком долго, прежде чем отправиться в погоню. Мы, викинги, всегда были охотниками, а не добычей... Хротгарссон забыл это, и его дочь заплатила жизнью за трусость отца.
Хаутала попытался отстраниться, ослабив давление на свою шею.
- Капитан, я сражался рядом с тобой во многих битвах, я пошёл за тобой, готовый умереть ради спасения твоей дочери. Зачем ты оскорбляешь меня подобным образом?
Освещённое закатным зимним солнцем лицо Эрика смягчилось.
- Да, Хаутала, - сказал он почти шёпотом. - Ты был верен мне как воин и как друг. Но твоё нытьё об осторожности приводит меня в ярость. Воинам нет дела до осторожности. Мы побеждаем, заливая врагов их собственной кровью.
- Как и варги, капитан.
Несколько мгновений Эрик смотрел на своего помощника, прежде чем опустить его на землю. Хаутала открыл было рот, но потом передумал. Сейчас спорить с Эриком не стоило.
До конца дня оставалось совсем немного времени, а ночь, боялся Хаутала, окажется слишком долгой.
Западный горизонт загорался красным, когда корабль скрипнул о песчаный берег. Хаутала подал сигнал, и двое человек соскочили в ледяную воду и стали подтягивать корабль дальше, в сторону от обманчивых волн.
- Приготовьтесь, парни! - закричал Эрик, вытаскивая меч из ножен. - Золото в награду тому, чей клинок убьёт больше тварей!
- За Одина и Синь, дочь Эрика! - громогласно крикнули воины.
- И за то, чтобы она всё ещё была живой дочерью Эрика, - прошептал Хаутала.
- Так свершим же нашу месть сейчас, пока солнце ещё блестит на наших мечах!
Яростный боевой клич разлился в приближающейся тьме и заставил спрятаться немногочисленных животных, населявших остров. Но, даже вытаскивая из ножен собственный меч и шагая за своим капитаном, Хаутала понимал, что их шансы на победу в этой битве невелики, если только сама Фрейя не усмирит охватившую Волка слепую, мстительную жажду крови.
Отряд взобрался на вершину невысокого песчаного холма, который отделял берег от островных скал, когда Эрик дал приказ остановиться.
- Куда? - спросил он, повернувшись к своему первому помощнику.
- Надо искать пещеру, - ответил Хаутала. - Это единственное место, где они могли скрыться от солнца.
- Мы ищем пещеру! - крикнул Эрик. - Ищите внимательно... но никто не должен входить туда до меня. Первая жертва будет моей.
Воины двинулись вперёд, к сердцу острова, как будто увидели неразграбленную сокровищницу. Крики наполнили окружающий сумрак. Охота началась. Очень скоро потечёт кровь - живых людей или мертвецов. Хаутала мог лишь надеяться, что, если сегодня прольётся его собственная кровь, это будет означать его смерть, а не начало гораздо более страшного и бесконечного бытия в качестве вампира.
- Сюда!
Сперва голос отразился эхом от скал, не давая определить направление. Потом Олаф поднял свой меч над головой и крикнул снова.
- Сюда, капитан! Я нашёл пещеру... и вот это.
Сердце Хауталы содрогнулось, когда молодой воин поднял в воздух женскую шаль. Она была разорвана и покрыта кровью, но ни белую шерсть, ни синюю окантовку нельзя было не узнать. Все воины отряда помнили, как Эрик взял эту шаль из кучи вещей, отнятых у одного ирландского дворянина, и провозгласил, что она станет отличным подарком для его дочери.
Эрик яростно зарычал и побежал к Олафу.
- Покажи мне пещеру! - крикнул он.
- Нет, капитан! - взмолился Хаутала. - Мы должны придумать план. Если мы просто ринемся во тьму, варги убьют нас!
- С меня хватит твоей трусости, Хаутала! - холодные, серые как сталь глаза Эрика сверкали от ярости. - Оставайся здесь, если хочешь, и пусть твоя трусливая душонка гниёт в Хельхейме!
Эрик повернулся к пещере и издал боевой клич своей семьи. Его люди отозвались тем же криком, потом дружно ринулись за ним вниз по склону.
Хаутала не знал, что делать.
Его сердце и разум сошлись в ужасной битве. Его задетое оскорблением сердце пыталось заставить его бежать вперёд. Его разум держал его на месте, зная, что лобовая атака обречена на провал.
Внезапно, как только Эрик и его люди достигли края тени, отбрасываемой большими камнями, в пещере появилась человеческая фигура.
Викинги остановились. Это была Синь, дочь Эрика.
- Отец, - воззвала она дрожащим голосом. - Ты пришёл, чтобы убить меня?
Эрик сделал шаг вперёд, слегка опустив меч.
- Синь, они не тронули тебя? С тобой всё в порядке?
- Да, отец, со мной всё в порядке. Пожалуйста, убери оружие. Подойди ко мне. Обними меня.
Эрик открыл рот от удивления, смешанного с недоверием. С сомнением, но он всё же пошёл вперёд.
- Но мы нашли твою шаль... и кровь... - неуверенно произнёс он.
- Я стою здесь, прямо перед тобой, целая и невредимая. Прошу, отец. Я хочу найти покой в твоих сильных руках. Прошу, обними меня.
Глаза Эрика наполнились слезами - его любовь к дочери взяла верх над его инстинктом воина. Он опустил меч, направленный в сторону Сини, но не вернул его в ножны.
Синь улыбнулась, когда тяжёлые руки отца заключили её в знакомые с детства объятья. Его жёсткая борода слегка царапнула её по щеке, пока она поднимала руки, чтобы снять с отца шлем.
Настолько быстро, что их трудно было различить, двое вампиров вынырнули из-за её спины, хватая Эрика за руки. Воин яростно зарычал и попытался освободиться. Синь сжала его бороду в руках и быстрым движением склонила его голову набок. Её длинные клыки сверкнули в бледном закатном свете, прежде чем вонзиться в незащищённую шею её отца.
- Нет! - закричал Хаутала. - Скорее, выбегайте на солнце!
Викинги оглянулись, вдруг осознавая, что солнце зашло ещё дальше, оставив их в тени скал. Перед тем как они сумели выбраться на свет, несколько вампиров кинулись на них, подобно стае голодных волков. Многие храбрые воины пали на землю, напрасно размахивая оружием. Их крики страха и агонии эхом отражались от окрестных скал.
Хаутала закричал и кинулся вперёд, к месту резни. Слегка заскользив, он остановился на самом краю тени. Творившийся перед его глазами ужас заставил его замереть на месте. Варги устроили кровавое пиршество над телами пытавшихся сопротивляться викингов. Слабо поблёскивавшая кровь лилась из вен воинов, и вампиры небрежно высасывали драгоценную жидкость.
Один из них поднялся над телами мёртвых викингов и крадущимся шагом направился в сторону Хауталы. Тот начал отступать, но поскользнулся и, взмахнув руками, упал на спину. Вампир прыгнул. Его длинные клыки блеснули на солнце, подобно острым кинжалам. Хаутала ударил мечом изо всех сил, разрубая шею уже готового приземлиться на него чудовища. Безголовые останки упали в нескольких футах слева от Хауталы и немедленно задымились - заходящее, но всё ещё достаточно яркое солнце иссушало гниющую плоть.
Хаутала торопливо отполз в сторону от смертельных теней, потом встал на ноги. Он содрогнулся, глядя на место жуткой резни. Варги отступали, оставляя за собой безжизненные тела викингов. Вдруг они расступились, и вперёд вышла Синь.
- Хаутала, друг и соратник моего отца, подойди ко мне. Я знала тебя с самых малых лет. Поцелуй мои щёки вновь, как тогда, когда я была ребёнком.
- Ты злобный демон! - выкрикнул Хаутала. - Ты не та Синь, что играла у моих ног маленькой девочкой. Она мертва!
- Нет. Не мертва. Я жива! Жива как никогда раньше! Как валькирия!
Хаутала развернулся и побежал вдоль скал, держась подальше от надвигавшихся теней. Из глубин его памяти всплыла картина, а вместе с ней и план. Недалеко от того места, где их отряд высадился на остров, он видел небольшую рощицу сухих, чахлых деревьев. Если он поторопится, он сумеет собрать достаточно сухой древесины, взобраться повыше на камни, всё ещё оставаясь в свете солнца, поджечь дерево и сбросить его на вампиров.
Скользкая каменистая земля усложняла каждый шаг, который Хаутала делал в своей гонке со временем. Нельзя было забывать об осторожности. Сломанная лодыжка или вывихнутое колено оставят его почти беззащитным, как только настанет ночь. А он понимал, что с приходом темноты варги нападут на него, как стая голодных стервятников. Он собрал огромную связку толстых веток и сухого хвороста. Чувство отчаяния позволило ему нести гораздо больший вес, чем он сумел бы в обычных обстоятельствах. Двигаясь со всей возможной скоростью, Хаутала пробегал от умиравшего леса к скалам над проклятой пещерой и обратно, всё время набирая скорость - он видел, что солнце на месте не стояло.
Вампиры взывали к нему, предлагая спуститься в тень и получить Обращение, стать одним из их клана, но никто из чудовищ не осмелился оставить спасительную тень. Хаутала игнорировал их с напряжённостью человека, все силы которого направлены на достижение одной-единственной цели. Вскоре вампиры разгадали его план, и их крики превратились в проклятия.
Наконец, Хаутала остановился, надеясь, что ему удалось собрать достаточно топлива, чтобы окунуть вампирскую пещеру во всеочищающее пламя. Морозный воздух врывался в его дрожащие лёгкие, пока он пытался нащупать свой мешочек с кремнем. Трясущимися руками он начал высекать искры на маленькую кучку сухого мха. После пятого удара он наконец занялся. Хаутала осторожно поднёс горящий мох к своей куче веток. Как только дерево и листья разгорелись, он начал бросать их вниз, в пещеру.
Вампиры закричали от ярости и ужаса. Всё больше и больше горящих снарядов попадали в цель, поджигая мёртвую плоть. Агонизирующие вампиры убегали вглубь пещеры, в панике поджигая других сородичей.
Хаутала едва стоял на ногах от изнеможения, когда последняя ветвь была сброшена. Пещера пылала изнутри - и древесина, и мертвецы оказались отличным топливом. В дрожащем свете под собой он не видел никакого движения. Когда он достаточно отдохнул, он встал на ноги и направился назад к кораблю, который ждал на берегу. Когда он наконец добрался до места, на западном горизонте остался лишь слабый отблеск заката. Ночная тьма вступала в свои права. Хаутала глубоко вздохнул несколько раз, прислонился к кораблю и навалился со всей оставшейся силой.
Тяжелый деревянный корпус не сдвинулся ни на дюйм.
Хаутала сделал несколько тяжёлых вдохов, потом навалился снова.
Он должен уплыть с проклятого острова. Как глубока была та пещера? Сколько ходячих мертвецов пережило устроенный им пожар?
Он наваливался и толкал снова и снова, пока сил совершенно не осталось. Теперь его единственной надеждой был прилив, который приподнял бы корабль достаточно, чтобы его можно было столкнуть в море.
Вдруг он услышал голос, отразившийся эхом от недалёких скал.
- Хаутала!
Это был голос Эрика.
- Я был неправ, когда назвал тебя трусом. Ты самый храбрый, самый умный воин из всех, что я знал. Иди ко мне. Стань моим соратником ещё раз, старый друг.